<--- Страница 11
Стрельба со стен усиливалась и вскоре слилась в единую канонаду. Дэйв расстрелял всю ленту своего пулемета и принялся вставлять новую. Со страшным грохотом выстрелили трубы гранатометов и из них вырвались, оставляя дымный шлейф реактивные снаряды. Выстрелы слышались со всех сторон, похоже, что Нью-Аризону взяли в окружение. Стены периодически дрожали от врезающихся в них таранов, а затем послышался страшный вой — тяжелая артиллерия выпустила Гнев Отца. По всей улице пронеслась волна взрывов, от которой уши Поршня заложило, а картинка в глазах принялась убегать. Поршень почувствовал как окружающая действительность начала темнеть, но усилием воли прогнал сгущающуюся тьму.
Здания вокруг горели. Машина слева от него густо дымила, а стрелок повис на своем пулемете. Вокруг царил полный хаос: несколько мертвых тел замерли в неестественных позах, посеченные осколками, горящие дома разносили запах дыма. Ворота были открыты, и через них навстречу Поршню мчалось несколько колесниц. Заработал крупнокалиберный пулемет на башне бронетранспортера и кабина первой колесницы превратилась в месиво из крови и скрученного металла. Однако вторая успела зайти с кормы и гарпунщик метнул в бронемашину гром-палку. Она вонзилась в корму машины, выбив сноп искр, отчего пулемет мгновенно замолчал.
Поршень искал глазами Сэм, но никак не мог найти. Он чувствовал страх, но ему было страшно не столько за себя, сколько за своих друзей. Он старался не смотреть на мертвые тела, опасаясь, что одно из них окажется его знакомым. Он почувствовал боль в боку и потрогал болящее место рукой. Рука погрузилась в теплую вязкую жидкость. Да ведь он ранен! Поршень посмотрел на свой бок и увидел крупный осколок Гнева Отца, торчащий из его тела.
Колесница сделала круг и остановилась. Из кабины выскочил Тосол. Он осмотрел поле боя, заметил Поршня и на его лице появилась жуткая улыбка.
— Какая всреча! — Издевательски пропел он. — А мы-то думали, что тебя уже нет в живых, лучший друг. Мы не смогли найти Бадягу, вот и подумали, что ты погиб как герой и Отец забрал тебя на небеса.
Он подошел к Поршню.
— А ты неплохо устроился, предатель! — С этими словами он с силой пнул Поршня в живот. — Ты предал Отца, ты предал Братьев, ты предал меня!
Поршень почувствовал как болевшие ранее внутренности взорвались вспышкой боли. Он нащупал за ремнем рукоять пистолета.
— Мы потеряли многих в том рейде. Потеряли еще больше в этом. Но Отец ждет нас всех, ибо я герой! — Он снова пнул Поршня.
Поршень медленно взвел курок револьвера.
— Думаешь: "Как он стал дозорным? Он же салага!" — Писклявым голосом спросил Тосол. — А потому что все дозорные погибли! Поэтому я стал дозорным!
Поршень выгадал момент, когда Тосол повернул голову к небу. Возможно он хотел воззвать к Отцу или к павшим собратьям. Но Поршень достал пистолет и спустил курок прямо в голову Тосолу. Тот упал и зашелся непонятными конвульсиями. Поршень обессиленно опустил пистолет. Сейчас водитель Тосола его убьет. Но Поршень сделал все, что мог. Именно в этот момент из-за колесницы показалась физиономия Сальника. Он увидел дергающегося напарника, взревел и направил самострел на Поршня.
И его тело в тот же миг покрылось цепочкой ярко-красных отверстий. Он устоял на ногах всего пару секунд, после чего рухнул прямо на тело напарника. Поршень из последних сил повернул голову и увидел Сэм, перемазанную в саже и крови, но живую.
— Поршень! Живой, живой, черт тебя побери! — Она упала на колени перед Поршнем, в ужасе вскрикнув при виде его раны: — Ты ранен!
— Нормально, возвращайся в бой, нельзя сдаваться, — слабо прохрипел Поршень. — Я справлюсь.
— Мы проиграли, — сокрушенно покачала головой Сэм. — Они ворвались внутрь, половина ворот уничтожена. Думаю, что они скоро будут здесь, надо идти.
Стрельба со стороны центра аванпоста усилилась. Периодически в нее вклинивались звуки взрывов. Сэм подхватила легкого Поршня за шиворот и потащила в сторону колесницы Тосола. Из общего шума боя выделился звук мотора, который явно приближался. Сэм швырнула поршня за машину и заняла позицию, оперев ствол пулемета о ржавый борт колесницы. Звук приближался, но Сэм не стреляла. Наоборот она расслабилась и встала во весь рост.
— Приехали! Они здесь! — Завопила она. — Слышишь По.. сь… сены…
Поршень почувствовал, что больше не может сопротивляться тьме и та накрыла его, будто горячий песок.
Солнечный луч внезапно решил, что закрытый глаз Поршня — отличное место для отдыха. Поршень явно не разделял этого мнения, поэтому яростно крутил головой, пытаясь от него увернуться. Он решил, что открыв глаза он сможет лучше ему противостоять, но открыть их было трудно. Он решил не делать черезмерных усилий и сосредоточился на других органах чувств. Тело говорило ему, что он лежит в постели. Этот факт радовал. Обоняние говорило ему, что где-то неподалеку находится суп. Этот факт тоже не вызывал огорчения. К мозгу присоединился желудок, который также выразил всецелое одобрение работы обоняния. И наконец слух Поршня стал разбирать какие-то слова. Активация слуха не требовало столько усилий, как активация зрения, поэтому поршень сосредоточился на попытках разобрать услышанное.
— …ка мы уехали и взяли фанатика?
— Он, твою мать не фанатик. Это он предупредил нас о рейде, он получил осколок в живот и чуть не окочурился, дурная твоя башка!
— А ты не думала, как он оказался там, в пустыне? Они напали на нас, когда мы ехали к русским. Именно этот гаденыш пытался меня подстрелить из самострела, он мне всю морду опалил.
— Какая нахрен разница? Он свой!
— Он гребаный фанатик!
— Тихо!
Поршню удалось немного приоткрыть глаз и он увидел немолодого человека с пышными седыми усами, лицо которого было покрыто маленькими белесыми шрамами. Напротив него возвышалась широкая фигура Сэм, заложившей руки в замок. А последнюю фразу громоподобно выдал шериф Бронсон, что зашел в комнату в сопровождении Гарольда и Дэйва, чей левый глаз почему-то был замотан белым бинтом.
— Не говори о том, чего не знаешь, Саймон, — спокойным голосом вещал шериф. — Если бы не этот парень, мы бы так и сгорели у себя в домах. Это он примчался на всех парах чтобы доложить нам о набеге своих бывших родичей. Я думаю, что он всецело заслуживает доверия.
— Я скажу мэру… — Начал было Саймон, но шерив остановил его жестом руки.
— Я уже поговорил с мэром, он хочет наградить паренька за смелость.
— Но… — Промямлил Саймон.
— Не все остаются теми, кем рождаются, Саймон. Этот парень пришел к нам диким оборванцем. Но теперь он — наша семья. Я думаю, что вы подружитесь, он теперь официально занимает должность младшего механика.
Саймон недовольно фыркнул и вышел, громко хлопнув дверью.
Шериф сел на кровать Поршня.
— Ты слышал, Парень. Теперь ты наш новый механик.
— Кто погиб? — Еле слышно выдавил Поршень.
— Мы потеряли двадцать человек, — тяжело вздохнул шериф. — Среди них твой знакомый, Фил Мак-Кинли. Жаль, хороший был человек, но теперь его должность займет Дэйв.
Шериф еще некоторое время оставлася неподвижен, а затем встал и встряхнулся.
— А знаешь, Дэйв — улыбнулся он. — Думаю, что тебе пойдет повязка на глаз, Марии даже больше понравится.
Шериф коротко хохотнул, а Сэм размашисто хлопнула багрового Дэйва по спине.
— Он у нас и так стеснительный, шериф, — гоготнула она. — А вы его еще и смущаете.
— Ладно, оставлю вас. Теперь нам еще не скоро светит новенький завод, нужно теперь восстанавливать аванпост. Не засиживайтесь, работы много.
Поршень поправился быстро — осколок повредил двенадцатиперстную кишку и остался в ране, так что удалить его и сшить поврежденные ткани оказалось не слишком сложно. Уже через две недели его выпустили из лазарета и он отправился в гараж, где его ждала загруженная работой Сэм. Хлопот предстояло много — было уничтожено несколько машин, повреждено еще больше, да к тому же нападавшие оставили множество машин. К слову о нападавших — Сынов Черной Крови теперь можно было считать не представляющими опасности. Они потеряли две трети от общего числа нападавших, а также всю тяжелую артиллерию. Колонна из "Первомайского" подоспела в последний момент и нанесла сокрушительный удар в тыл ничего не подозревающему противнику. Нападавшие мгновенно утратили боевой дух и были полностью разгромлены. Они побросали своих раненых и убитых, технику и оружие, повалились в самые быстроходные автомобили и ретировались.
Нью-Аризона сильно пострадала. Несколько стен и ворот были обрушены, некоторые здания выгорели дотла, многие были сильно повреждены. Гостинице Гарольда сильно досталось, но Поршня не смущала проломленная крыша, он был рад возможности вновь проводить время со своим другом. В ближайшем рейсе ему удалось набрать достаточно гарагов, чтобы их можно было использовать в качестве главного блюда на званом ужине. Он отпросился у Сэм и провел несколько часов на кухне ресторана под бдительным взором Марии, в попытках облагородить столь малоаппетитное блюдо. В этот вечер он позвал всех своих знакомых отведать блюдо собственного приготовления в ресторане. Гости очень удивились, когда узнали основной ингредиент поданного рагу, но на удивление не стали возражать, а шериф Бронсон даже заявил, что "у каждого аванпоста должно быть национальное блюдо. Поэтому объявляю гарага национальным блюдом Нью-Аризоны".
Жизнь постепенно возвращалась в привычное, наполненное повседневными хлопотами русло. Поршню даже удалось заслужить уважение Саймона, который по началу не мог вытерпеть нахождения Поршня в одном помещении. Аванпост постепенно возвращался в исходное состояние, а проект завода, ранее выглядевший несбыточной мечтой, вновь забрезжил на горизонте. Поршень радовался каждому новому дню своей новой жизни. Поршень был счастлив.
<--- Страница 11