Первое путешествие

Посвещаю моему младшему внуку Марио, будущему великому первооткрывателю Элронда.

Здравствуй мой младший внук и мой тезка, Марио. Зная, что ты был назван в мою честь, и что ты мечтаешь о приключениях и свершениях, я хочу поведать тебе об удивительных приключениях, выпавших на мою долю во время моих путешествий по водам Раскаленного океана. Не знаю, сможешь ли ты когда-либо прочитать эти строки, но возможно гонцы донесут их до тебя, находящегося на другом конце света. Скорее всего, это моё последнее путешествие, о котором никто и никогда не напишет героических повестей, каких про меня было писано великое множество, но я хочу поведать тебе о приключении, о котором пока не написано ничего. Я расскажу тебе о своем Первом путешествии.

Начну описание сиих событий со 130 июня 7 года, когда я был шестилетним молодым и горячим раздолбаем, мечтавшим о приключениях и великих свершениях. В то время я безвылазно находился в своем родном аванпосте Силиция, где и был рожден. Вырос я на берегу Крабового моря и с детства ходил со своим отцом на промысел, где научился в совершенстве управлять его краболовной яхтой. В свои шесть с небольшим лет я был загорел, плечист и усат. Впрочем я слабо отличался от своих семи братьев. Чем больше я ходил в море, тем больше я проникался им, я знал как правильно выставить паруса, как противостоять жестоким волнам, как добыть воду в десятке километров от суши.

Это стремление и побудило меня в тот день оставить родительский дом и примкнуть к известному на тот момент путешественнику и первооткрывателю Дэвиду Тёрнеру, что прославился своим путешествием к восточной оконечности Эйриса. В тот день он как раз набирал команду крепких матросов для дальнего восточного путешествия в неизведанные земли на своей каравелле с гордым именем "Королева Изабелла". Помимо меня, он набрал в нашем порту еще десять молодых итальянцев.

Следующая неделя прошла в бесконечной подготовке к отбытию. Мы натаскали в трюм каравеллы более тонны различных припасов: вяленой говядины, сушеных фруктов, сухарей, крупы и питьевой воды. Первое время планировалось пить воду, что мы взяли с собой, дабы сэкономить ресурс регенератора. Я же купил в портовом магазинчике небольшую книжицу в твердом переплете для путевых записок и зарисовок. Матушка снабдила меня несколькими банками мёда, впрочем, забегая вперед скажу, что тот мёд долго не прожил и был съеден совместными усилиями команды.

За день до отбытия капитан Тёрнер собрал всю команду в кабаке, дабы мы познакомились и вдоволь наелись хорошей еды перед долгим плаванием. Разумеется, за прошедшую неделю я успел перезнакомиться со всеми своими будущими спутниками, однако оказавшись подшофе, многие мои спутники раскрылись куда глубже. Капитан полностью взял расходы на этот вечер и приказал команде есть вдоволь и веселиться как никогда, ограничив, впрочем потребление алкоголя до трех стаканов вина на человека.

Этим вечером я впервые разговорился со своим будущим старшим помощником, а по совместительству другом, прошедшим со мной все мои плавания Лукой Бразетти. Лука, как и я был выходцем из большой, не очень богатой семьи. Его родители держали небольшой магазин, торговавший всевозможной утварью от стаканов и простыней, до пороха и боеприпасов. Все восемь детей помогали старшим в их небольшом бизнесе, а третий сын, Лука часто сопровождал своего отца в плаваниях на торговых судах, в которые родитель отправлялся для налаживания поставок редких и полезных товаров. Лука был коренаст, до неприличия загорел и кудряв. Своим характером он быстро покорил экипаж. Неуёмный, быстрый и говорливый он сопровождал каждое своё появление россыпью шуток и подтруниваний. Признаюсь, я часто задумываюсь, что без него я бы часто впадал в уныние и тоску. В тот вечер Лука переполошил всё заведение, подрался, а затем помирился с нашим коком Альберто, а под занавес удалился наверх с какой-то дамой.

В конечном итоге команда весело провела время, а следующим утром долго отсыпалась и готовилась к отплытию. И вот 139 июня 7 года "Королева Изабелла" величественно вышла из гавани и, взяв курс на запад устремилась навстречу двум восходящим светилам. Капитан Тёрнер взошел на мостик и зычным голосом возвестил: "Кливер на ветер! Фок долой!", после чего взялся за штурвал и повел судно вдоль берега.

Трехмачтовая каравелла, разумеется была куда более сложным и большим судном, нежели яхта моего отца. Три мачты возвышались над двумя палубами, россыпями спадали с них снасти. На корме, на самом краю поблескивала пластина солнечной батареи, в те времена вещи бесконечно дорогой и редкой. На мостике была закреплена фальконета, являвшаяся нашим единственным оружием, если не считать ружья и пистолеты. Большая огневая мощь нашей экспедиции была без надобности, ибо знаменитые пираты Слонового залива остались далеко на востоке, а небольшие флотилии разбойников промышляли в основном близ торговых путей.

Экипаж нашего судна составлял двадцать семь человек, каждый из которых либо обладал необходимыми навыками и опытом, либо недюжинной силой. Тунеядцев среди нас не было. Размещались мы прямо в трюме, среди груза на развешанных рядами и друг над другом гамаках. В корме располагалась каюта капитана и его старшего помощника, а неподалёку была вотчина нашего кока Альберто, жуткого тугодума с маленькими, вечно слезящимися глазенками. Моряком он был слабеньким, впрочем и как от собеседника от него было мало толку, впрочем готовил он отменно. Создавалось впечатление, что из солонины, фасоли и кружки виски он мог произвести кулинарный шедевр, достойный лучших ресторанов Либерте.

2.png
Мы сошли на небольшом скалистом острове для пополнения запасов воды

Гальюн располагался в самом носу судна и был вполне комфортабельным, дырки в корпусе были обиты приятным на ощупь деревом мангро, а сам гальюн убирался и чистился ежедневно. Курение в нем запрещалось категорически, впрочем как и во всех внутренних помещениях. Так что со временем на входе в трюм появилась специальная полочка, где все входящие оставляли свои трубки, дабы каждый раз их не гасить. К слову о трубках: запасы табака мы сделали достаточно внушительные, настолько внушительные, что табак был едва ли не единственным ресурсом, что мы не смогли исчерпать за все время путешествия. В тяжелые времена Альберто пытался даже добавлять его в свои блюда, выловленную рыбу он запек в табачных листах, сдобрив изрядным количеством виски и соли. По словам Альберто, это блюдо он подсмотрел у кубинцев с севера Титуса. К сожалению к подобным гастрономическим изыскам экипаж был не готов, а потому полным составом отправился на гальюн, дабы опорожнить желудки. Вскоре после этого случая капитан провел с нашим коком серьёзную беседу, заставив того перейти на более проверенную кухню.

Погода благоволила нам, почти попутный ветер нес нас на запад. Работы было не много, так что мы предавались безделью, некоторые занялись рыбалкой, дабы пополнить запасы Альберто. Другие же отдыхали на солнце пуская дымные кольца своими трубками. Лука, взяв трех стариков устроил целый карточный турнир, к которому вскоре присоединились многие отдыхающие. Взглянув на капитана, я обнаружил как он задумчиво сидит на ящике и что-то пишет в своем блокноте. Последовав его примеру я тоже занялся своими путевыми записками. В таком темпе прошла первая неделя плавания.

Примечательной в этот промежуток можно назвать лишь нашу остановку у безымянного острова, затерянного где-то в водах Раскаленного моря. Наблюдатель заметил его на горизонте утром, сразу после завтрака. Спустившись с орлиного гнезда он заявил, что видел промелькнувшие скалы к югу от нашего курса. Я видел как сразу приободрился капитан: судя по всему ему надоело безделье. Он сразу приказал отклониться от курса и готовить гичку к отплытию.

Вскоре я уже оказался у весла на небольшой парусной шлюпке. Ветер не благоволил нам, так что паруса были подняты, а мы с усилием начали грести. Уже через десяток минут мы были у небольшого скалистого острова. Непонятно как возникло это нагромождение скал и утесов, возможно это была часть затонувшего в незапамятные времена большого острова или даже континента. Впрочем в данный момент это была небольшая гряда покрытых мхом скал, изредка поросших жухлой травой, а в самом конце даже несколькими маленькими деревцами. Пресной воды мы здесь не нашли, но невысокий Лука смог пробраться в щель между скалами и набрать несколько десятков птичьих яиц. Альберто объявил яйца съедобными и даже предложил несколько блюд со странными названиями, которые он может из этих блюд приготовить.

Немного размяв ноги, мы вновь взяли ветер и двинулись дальше, морская рутина продолжалась. Наше меню немного разнообразилось птичьими яйцами, к тому же инцидента подобного "Табачному ужину" не повторилось. Земли на горизонте более не наблюдалось, а море становилось все более неспокойным, волны гигантскими бурунами накатывали на палубу. Похоже, что приближался шторм. Капитан Тёрнер приказал поднять паруса, оставив лишь фор-брамсель для того, чтобы маневрировать на изменчивом ветру, впрочем, через некоторое время и этот парус был поднят. Каравелла осталась почти беспомощна в борьбе с безжалостной стихией.

Капитан отправил почти всех матросов в трюм, а сам, вместе со своим помощником остался на мостике. Я видел странные эмоции на его обветренном, мокром лице: похоже, что он ликовал. Он то улыбался, то сжимал губы, тихо что-то проговаривал, а иногда ругался во весь голос. Думаю, что он бросил личный вызов шторму, он вознамерился его укротить, посадить на поводок. Яростный ветер трепал наше судно будто пушинку, брошенную в лужу. Трюм постепенно начал наполняться водой.

Мы бросились вычерпывать воду, которая неровными ручьями стекала сверху. Вдруг послышался оглушительный грохот и палуба с треском обрушилась внутрь, почти полностью лишив меня чувств. Помотав головой я взглянул наверх и увидел, что бизань-мачта сломана точно посредине, будто трухлявое дерево, упавшее от старости. Верхняя половина мачты лежала в центре палубы, раскинув снасти и устлав развернутым парусом мокрые доски. Нижний же конец обломленной мачты упирался в проломленный трюм, усыпанный обломками досок и испещренный трещинами. От удара досталось многим, кое-кто держался за посеченные конечности, Пауло, наш юнга закрывал окровавленной рукой глаз. Меня посекло меньше, но я и спустя столько лет ношу шрам от неудачно в ту ночь прилетевшего куска палубы.

В ту ночь мы потеряли двух матросов, я плохо их знал, но дурного за ними не водилось никогда. Одного придавило рухнувшей мачтой, проломив тому ребра, другому острый обломок рассек шею, да так, что наш врач так и не смог остановить кровотечение. Закончив с ранеными и убитыми мы поднялись на палубу дабы осмотреть ее. Судно получило серьезный ущерб, бизань-мачта проломила нижнюю палубу и частично обрушила правый борт, что оказался покрыт россыпью ветвящихся трещин. Помимо того, мачта обломала все правые реи на фок-мачте. Растерянные мы ходили по палубе и пытались убрать обломки и свернуть порванные снасти.

Данный рассказ еще не закончен. Работа над ним временно приостановлена. Если у вас есть идеи или предложения, смело рассказывайте о них автору.

Пока не указано иное, содержимое этой страницы распространяется по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0 License