Затерянные страница 3

<--- Страница 3 --->

3.png

Мне выделили крошечную каюту в самой корме яхты. Настолько крошечную, что в ней оказалось места лишь для соломенного топчана, да миниатюрного столика, на котором расположилась лампа хитрой конструкции. Круглый иллюминатор демонстрировал бескрайнее море, над которым висели два солнца, уже начинающие клониться в сторону запада. Я вышел из каюты и поднялся по добротной деревянной лестнице. В лицо подул прохладный, солёный ветер. На палубе вовсю трудились матросы, они разворачивали средние паруса, название которых вылетело у меня из головы, горланя при этом песню на своем языке. На каждый слог песни приходилось тянущее движение. Что-то похожее я наблюдал на "Стремительном", когда мы работали с парусами. Удивительно, но песня помогала войти в ритм с товарищами и не тратить силы понапрасну. Удивительно, как светлые мысли приходят сразу в несколько голов.

Я не стал помогать матросам — моряк из меня был так себе, тем более я не знаю языка, могу только напортачить, поэтому я поднялся на верхнюю палубу и, отойдя на корму, за спину капитана, управлявшего штурвалом и время от времени зычно покрикивающего на подчиненных, прислонился к фальшборту. Ритмичная песня матросов вселяла в моё сердце удивительное чувство уверенности. Эти люди — профессионалы, это видно в каждом отточенном, перетекающем из одного в другое движении. Капитан обернулся, посмотрел на меня, а затем коротко кивнул. Не особенно понимая, что это значит, я кивнул в ответ. Очень хотелось курить, но, судя по всему, здесь либо собрались исключительно некурящие, либо табак на Шинья вообще не водился.

Вдруг капитан что-то гортанно выкрикнул и указал рукой за правый борт. На первый взгляд он показывал на ничем не примечательный участок воды, как вдруг во все стороны полетели крупные брызги и из глубины поднялось нечто огромное и бесформенное. Я почувствовал как мой желудок рухнул куда-то в пятки. Яхту сотрясло и она принялась крениться на левый борт. Капитан резким движением рванул штурвал, что-то прокричав команде. Я инстинктивно ухватился за фальшборт, сопротивляясь движению яхты.

Из воды показалось огромное щупальце, усыпанное множеством присосок. На моей родине рыбаки часто добывали склизких шестилапых головоногих, но даже самый большой из оных и в подмётки не годился тому монстру, что медленно поднимал свои склизкие щупальца над яхтой. Одно из них закрыло собой сразу оба светила и на меня упала гигантских размеров тень. Пока я стоял разинув рот, не смея двинуться с места, капитан каким-то образом очутился у входа в трюм, откуда матросы вытаскивали внушительных размеров орудие. Четверо матросов, красные от напряжения поднесли орудие к специальному креплению на правом борту и принялись его устанавливать. В это время капитан что-то громко кричал своей команде.

Из состояния ступора меня вывел оглушительный выстрел, такой мощный, что у меня заложило уши. Снопы ярко-оранжевого огня вырвались из ствола орудия и окутали одно из щупалец. Из глубины океана послышалось возмущенное гудение и колоссальное щупальце принялось медленно погружаться под воду. Я посмел отлепиться от фальшборта и подошел к взмокшему капитану.
— Что это было? — Спросил я.
— Человек твоего народа называть их "Осьминог" — тяжело дыша ответил капитан. — Их много в этих морях, они могут легко перевернуть корабль, но их отпугивать огонь.
Он указал на орудие, которое снимали с крепления матросы.
— Это "Огонь Сёгуна", тебе везти, чужестранец, — заявил капитан. — Ты увидеть большая тайна. Мы держать его в трюме, чтобы враг не увидел как он работает. Тебе не стоить говорить с кем-то о том что ты видеть.
Я лишь кивнул. Судя по всему я увидел что-то не предназначенное для моих глаз.
— А еще "тако", — капитан указал за борт. — Тако очень вкусные, ты и сам узнать, когда мы добраться до Шинья.

Спустя некоторое время экипаж полностью оправился от произошедшего. Судя по всему, сражение с огромным морским чудовищем не было чем-то неординарным для команды, поэтому уже по прошествии часа экипаж небольшими группами оставлял работу и спускался в трюм, где получали от пожилого кока миску риса с вареной рыбой. Капитан дождался, пока все члены экипажа получат свои порции еды и только после этого передал штурвал своему помощнику.
— Я приглашать тебя ужинать, — повернулся ко мне капитан.
Я лишь кивнул и двинулся вслед за ним.

Ужин накрыли в кают-компании. Повар принес тарелку с рисом, рыбой, остро пахнущим соусом и какими-то тонкими лепёшками, после чего коротко поклонился и вышел. Капитан привычно уселся на коврик и кивнул мне, приглашая присоединиться. На этот раз уже привычные яства были дополнены глиняным сосудом с прозрачной, остро пахнущей жидкостью. Капитан осторожно разлил жидкость в маленькие деревянные чашечки, отхлебнул из своей и причмокнул от удовольствия. Я же, последовав его примеру, осторожно отпил из своей чашки и закашлялся. По горлу будто прошла огненная волна, которая, попав в желудок взорвалась обжигающим жаром.
— Это Косо Хондзёдзо, — улыбнулся капитан. — Его делать из здешнего риса с добавлением перца.
— Очень… Очень необычно, — вымолвил я. — Напоминает крепкий виски, сдобренный Кайранским перцем.
— Этот напиток восходить ко временам прибытия, — поставив чашку произнес капитан. — Нашему народу приходиться нелегко, мы страдать от губительный болезней. На наше удивление, жгучий перец убивать микробы и делать еду пригодной для пропитания. Со временем мы выработать иммунитет к болезням, но мы все еще любить острую пищу.

После ужина капитан навязал мне легкую беседу, в которой я с радостью принял участие. Он рассказал о своих морских приключениях, как он сражался с вражескими кораблями и морскими чудищами. Из его рассказов выходило, что стычки с людьми случались не слишком часто, а заканчивались обычно обменом ругательствами, ну а в крайнем случае — парой-тройкой выстрелов для острастки. Лишь однажды, три года назад, дело дошло до масштабного сражения десятка кораблей, в результате которого было потоплено по одному с каждой стороны, а люди Тахакаши потеряли пять человек убитыми.

Что же касается морских чудищ, то к тако, огромным головоногим все давно привыкли. Эти монстры очень боятся огня, а меткое попадание гарпуна может мгновенно его убить. Разумеется, охота на тако все еще оставалась занятием крайне опасным, ибо любое неправильное действие капитана и его команды могло привести к разрушению судна, что происходило регулярно. Но несмотря на это, блюда из мяса тако оставались неотъемлемой частью повседневного рациона жителей Шинья.

Вскоре капитан попросил меня поведать о моих приключениях. Я с радостью рассказал ему о своей жизни в Ватерпруф, о стычках с местными бандами, о цветастых караванах с Аркана. Капитан оказался на удивление благодарным слушателем, так что рассказ очень меня увлек. Я поведал ему о кинематографе, которым я в свое время увлекался. Я рассказал ему о своей работе в крошечном кинотеатре, в котором я трудился три года, пока его не уничтожил пожар. Капитана очень заинтересовала возможность показывать движущиеся картинки, поэтому он попросил меня сделать что-то подобное, после того как мы прибудем в Шинья.

Хондзёдзо оказался коварным напитком, он ударил исподтишка и резким ударом всколыхнул мой мозг. Капитан же выглядел абсолютно трезвым, если не считать блеска в глазах, хотя выпил не меньше моего. Вскоре он предложил мне отправиться на боковую, с чем я вынужден был согласиться. Я пожелал спокойной ночи капитану, поблагодарил за ужин и нетрезвой походкой двинулся к выделенной мне кровати, на которую я тяжело повалился. Судно мягко скрипело снастями и ритмично качалось на волнах. Я вспомнил свой дом, как я засыпал под пьяную ругань за окном, как в окно постоянно пробивался свет патрульных из народной милиции. Я все более укоренялся в своем желании никогда больше не возвращаться домой. Вскоре, окончательно разморенный я забылся глубоким сном.

<--- Страница 3 --->

Пока не указано иное, содержимое этой страницы распространяется по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0 License